«Отречение короля Эдуарда VIII»
Речь Уинстона Черчилля в Палате общин 10 декабря 1936 года
Сейчас как никогда ясно и очевидно, что взаимные упреки и бессмысленные распри не только не принесут нам никакой пользы, но и, напротив, причинят вред. Что сделано, то сделано. Все происшедшее уже стало достоянием истории, и лично я бы предпочел, чтобы там, в истории, оно и оставалось. Поэтому я сделаю лишь два замечания. Во-первых, из сообщенных нам сегодня днем сведений явно следует, что ни между королем и его министрами, ни между королем и парламентом никогда не возникало никаких разногласий конституционного характера. Верховенство парламента над короной, обязательство монарха действовать в соответствии с рекомендациями министров – ни один из этих основополагающих принципов не был нарушен и никогда не ставился под сомнение. Поддерживая точку зрения своего достопочтенного друга, лидера Либеральной партии, я осмелюсь заявить, что ни один другой монарх не следовал столь строго и добросовестно букве и духу конституции, как Его Величество. На самом деле ради мира и благополучия своего государства он добровольно принес великую жертву, которой от него не требовали ни британский закон, ни конституция. Это первое, на что я хотел бы обратить ваше внимание.
Во-вторых, когда решение монарха было доведено до сведения общественности, я всех и каждого умолял сохранять спокойствие и выдержку, подобно многим моим коллегам отлично понимая, к каким серьезным последствиям может привести затяжной внутриполитический конфликт. С другой стороны, по моему мнению, наш долг состоит в том, чтобы терпеливо переносить любые испытания, сколь бы суровыми они ни были, до тех пор, пока есть хоть какая-то надежда на то, что со временем ситуация изменится к лучшему. Была ли тогда эта надежда оправдана или нет – сейчас уже не понять. Сохранять выдержку казалось важным и с другой точки зрения: после всего случившегося требовалось предпринять необходимые меры для того, чтобы в дальнейшем пресечь любые клеветнические обвинения в том, что короля якобы вынудили принять решение в спешке. Я думаю, что даже если бы он сообщил о своих планах еще на прошлой неделе, то, коль скоро речь идет о самом монархе, уже и тогда его поступок вряд ли кто-либо назвал бы опрометчивым, а в нынешних обстоятельствах лично я искренне верю в то, что решение, принятое Его Величеством на этой неделе, является осознанным, добровольным и самостоятельным и что у нашего монарха было достаточно времени на размышления (кажется, господин премьер-министр в этом полностью со мной согласен). Поскольку, как всем известно, я рассматриваю данную проблему под несколько другим углом, чем большинство достопочтенных членов парламента, я считаю своим долгом особо подчеркнуть эту мысль. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать по поводу спорных моментов, касающихся произошедшего события. Я лишь надеюсь, что члены палаты уделят мне еще пару минут, принимая во внимание тот факт, что более четверти века назад, когда я был министром внутренних дел, именно мне выпала честь стоять рядом с Его Величеством и провозглашать его звания и регалии во время церемонии присвоения ему титула принца Уэльского, проходившей среди залитых солнцем бастионов замка Карнарвон, и с тех пор, в том числе и в военные годы, наш монарх не раз удостаивал меня своим вниманием и, осмелюсь даже сказать, своей дружбой. И потому теперь я бы умер от стыда, если бы, пусть и в своем нынешнем независимом и неофициальном качестве, я не приложил все усилия, чтобы отыскать хоть какой-нибудь законный способ, пусть даже самый безнадежный и малоэффективный, который мог бы удержать нашего короля на троне предков, куда он взошел совсем недавно, став надеждой и опорой британской нации. Этот государь был олицетворением таких важных качеств, как храбрость, простота, доброта и, наконец, искренность. Благодаря упомянутым весьма редким достоинствам он мог бы своим правлением вписать еще одну славную страницу в книгу истории нашей древней монархии. Весь трагизм сложившейся ситуации состоит в том, что в частной жизни этого человека именно перечисленные мной добродетели привели к самым печальным и горьким последствиям. И хотя теперь мы уже не питаем иллюзий по поводу его возможного возвращения на престол, я по-прежнему готов утверждать, что внимание к этой личности вряд ли ослабнет с течением времени. Память о Его Величестве будет жить в сердцах его простых подданных, и они всей душой будут желать ему покоя и счастья в личной жизни, а также благополучия всем, кто ему дорог.
Наконец, я хотел бы кое-что добавить – и я говорю это специально для тех из присутствующих здесь и находящихся за этими дверьми, кого очень сильно огорчило все происшедшее (боюсь, что таких людей немало). Над нами сгущаются тучи. В нынешней сложной ситуации мы не можем позволить себе оглядываться назад – у нас просто нет на это права. Мы должны смотреть вперед; мы должны следовать призыву премьер-министра, обратив наши взоры в будущее. Все преданные сторонники монархического правления сегодня должны приложить необходимые усилия для того, чтобы защитить трон и наделить наследника Его Величества той властью, которую ему может предоставить лишь любовь единой нации и единой империи.
Еще больше людей отвернулись от Черчилля после того, как он выступил в поддержку нового короля, своего друга, который решил жениться на американке Уоллис Симпсон.
