Палестина

Речь в Палате общин 1 августа 1946 года

Позиция, которой я придерживаюсь и которую продолжаю отстаивать, уходит своими корнями в 1919 и 1921 годы, когда мне как министру по делам колоний было поручено сформулировать и согласовать с тогдашним кабинетом и парламентом суть и объем наших обязательств по отношению к сионистам в рамках мандата, полученного нами от Лиги Наций в Палестине. Результатом этой работы стала декларация 1922 года, которую я лично составил и представил на рассмотрение тем, кто находился тогда у власти. Палестина не должна была стать еврейским национальным очагом, но на ее территории должен был появиться такой очаг. Еврейская иммиграция должна была ограничиваться способностью экономики региона поглотить ее – именно такую формулировку я предложил тогда, и мне кажется, она сохраняет свою актуальность и по сей день, – при условии, что, как тогда подразумевалось, окончательное решение о способности или неспособности экономики поглотить вновь прибывших будет приниматься государством-мандатарием. Мы неукоснительно придерживаемся этого принципа вот уже почти четверть столетия. Доля еврейского населения в Палестине увеличилась многократно – с приблизительно 80 000 до почти 600 000 человек. Тель-Авив вырос до размеров крупного города, который до войны и во время нее радушно принял в свои объятия и накормил всех тех, кто лишился дома и семьи, бежав от преследований нацистов. Многие беженцы нашли там приют и убежище, и эта земля, на которой далеко не так просто добывать средства к существованию, стала неисчерпаемым источником милосердия и гостеприимства для людей, оказавшихся в беде. Были достигнуты большие успехи в области мелиорации и земледелия, построены новые мощные электростанции. Торговля также делает заметные успехи. При этом выросло не только еврейское население – число арабов, населяющих колонизированные и возделанные евреями районы, также возросло, причем почти в той же пропорции. Количество евреев выросло в шесть раз, а численность арабского населения достигла 500 000 человек, что свидетельствует о том, насколько благоприятной для обоих народов оказалась сионистская политика, которую мы разработали и продолжали совершенствовать все это время.

Если бы у меня была возможность влиять на ход событий после того, как год назад была одержана победа в войне, я бы продолжал проводить в отношении сионистского вопроса ту политику, которую когда-то сформулировал. Я не отказался бы от нее даже сейчас, когда мало кто отваживается выступать в ее поддержку. Но есть два момента, на которые следует обратить внимание. Во-первых, я полностью согласен с тем, что по этому вопросу сказал министр торговли: все понимают, что в Палестине не хватит места для того огромного количества евреев, которое хотело бы покинуть Европу, и что этот регион никогда не сможет поглотить так много иммигрантов, во всяком случае в обозримом будущем. Идея о том, что еврейская проблема может быть полностью или хотя бы частично решена путем масштабного переселения евреев из Европы в Палестину, слишком нелепа, чтобы мы сегодня тратили время на ее обсуждения в палате. Я не уверен, что нам следует проявлять излишнюю поспешность и сразу отказываться от идеи о том, что евреи вполне могут продолжать жить в странах, гражданами которых они являются. Признаюсь, до самого конца войны я ничего не знал о тех массовых убийствах, которые произошли во время нее, о той резне, жертвами которой стали миллионы людей. Мы начали узнавать об этом уже после окончания военных действий. Но раз были убиты и уничтожены многие миллионы евреев, то это значит, что для выживших наверняка найдется место и наверняка есть имущество, которое должно принадлежать им по праву собственности или наследования. Разве мы не можем рассчитывать на то, что в межнациональных отношениях в Европе наступит период терпимости и что будут приняты законы, в соответствии с которыми по крайней мере часть собственности, принадлежавшей всем этим людям, будет оставлена им? Как бы то ни было, эта примитивная идея о переселении всех евреев из Европы в Палестину не имеет никакого отношения ни к проблемам Европы, ни к проблемам, возникающим в Палестине.