Речи

После гибели Польши

Выступление по радио 1 октября 1939 года

Польша снова подверглась вторжению тех самых двух великих держав, которые держали ее в рабстве на протяжении 150 лет, но не могли подавить дух польского народа. Героическая оборона Варшавы показывает, что душа Польши бессмертна и что Польша снова появится, как утес, который временно оказался захлестнутым сильной волной, но все же остается утесом.

Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и сотрудники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…

Я не могу предсказать, чего нам ждать от России. Россия — это загадка, завернутая в загадку, помещенную внутрь загадки, и все же ключ к ней имеется. Этим ключом являются национальные интересы России. Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России.

Начало войны. Обращаясь по радио к американскому народу, 8 августа Черчилль, естественно, не знал, что еще 4 августа посол Германии в Москве Шуленбург был извещен о возможности достижения договоренности между Германией и СССР по принципиальным вопросам политики. Затем 19 августа Сталин сообщил Политбюро о своих намерениях подписать с Германией пакт о ненападении, а уже 20 августа в Москву прибывает Риббентроп. Его встреча с «гением всех времен и народов» состоялась днем 22 августа, и в этот же день, как потом выяснилось, помимо гласного пакта, был подписан секретный протокол о демаркационной линии раздела Польши и предоставлении СССР свободы действий относительно прибалтийских стран, включая Финляндию.

И уже 1 сентября 1939 г. в 4 часа 45 мин. утра Германия напала на Польшу, а 17 сентября советско-польскую границу перешли части советской армии, которыми 18 сентября был взят Вильнюс. Польская армия была разгромлена за первые две недели этого классического блицкрига, как потом назовет эту немецкую агрессию Черчилль, и к 28 сентября оставались лишь отдельные очаги польского сопротивления. Немецкие и советские армии встретились, и в Бресте был даже проведен совместный военный парад.

28 сентября был подписан советско-немецкий договор о разделе Польши по линии Керзона и о взаимной дружбе на вечные времена. Это был уже 28-й день Второй мировой войны, потому что Англия, в свое время дававшая защитные гарантии Польше, еще 1 сентября в 9 ч. 30 мин. вечера направила Германии ноту, а 3 сентября в 9 утра — ультиматум, который не был принят нацистами. В 11 ч. 15 мин. того же дня премьер Чемберлен объявил о том, что Англия находится в состоянии войны с Германией. Ее примеру последовала Франция, также связанная с Польшей оборонительными обязательствами.

5 сентября Уинстон Черчилль был утвержден английским королем в должности военно-морского министра в военном кабинете и полностью погрузился в организационные дела.

Однако, несмотря на колоссальную перегрузку военными заботами, Черчилль не мог пройти мимо польской трагедии. Советско-немецкое сотрудничество ему, человеку, искушенному в вопросах глобальной политики, представляется противоестественным и потому нежизнеспособным и недолговечным, и он 25 сентября успокаивает разбушевавшийся английский военный кабинет министров «холодным», как он говорил, меморандумом:

«Хотя русские повинны в грубейшем вероломстве во время недавних переговоров, однако требование маршала Ворошилова, в соответствии с которым русские армии, если бы они были союзниками Польши, должны были бы занять Вильнюс и Львов, было вполне целесообразным военным требованием. Его отвергла Польша, доводы которой, несмотря на всю их естественность, нельзя считать удовлетворительными в свете настоящих событий. В результате Россия заняла как враг Польши те же самые позиции, какие она могла бы занять как друг, хотя и весьма сомнительный и подозреваемый. Разница фактически не так велика, как могло бы показаться. Русские мобилизовали очень большие силы и показали, что они в состоянии быстро и далеко продвинуться от своих довоенных позиций. Сейчас они граничат с Германией, и последняя совершенно лишена возможности обнажить Восточный фронт. Для наблюдения за ним придется оставить крупную германскую армию. Насколько мне известно, генерал Гамелен определяет ее численность по меньшей мере в 20 дивизий, но их вполне может быть 25 и даже больше. Поэтому Восточный фронт потенциально существует».